Многие знают о любопытстве японцев к русской культуре. Нетрудно встретить представителя этой далекой страны на концерте русской классической музыки, в московском музее или за другим почтенным занятием, предполагающем постижение нашей загадочной души. Впрочем, скорее всего, речь идет не о нашей душе. Просто внутри непостижимого для нас мозга японца есть какая-то часть, которая вибрирует в ответ на русскую культуру. Как-то по-своему вибрирует, но им приятно, да и нам льстит. А вот к русской кухне японцы не просто безразличны, они её не любят, от борщей и каши шарахаются. Вот такая у них странная душа.

У нас же всё ровно наоборот. Русский человек при любом, самом поверхностном взгляде очевидный фанат японской кухни. Роллы у нас предлагают и покупают никак не реже пельменей. А уж представители русского подрастающего поколения наверняка лучше разбираются в суши, саке и дим-самах, чем в капусте, борще и квасе. При этом русский человек весьма прохладно относится к японской культуре, за исключением редких любителей, теряющихся на фоне повсеместных знатоков роллов. То есть японская кухня уже практически точнее всего отвечает на вопрос о том, что такое из себя представляет русский человек. Если верить в то, что «мы то, что едим». Ведь едим мы в основном роллы и почти всегда палочками. Вот такие дела.

Если на всё это посмотреть чуть внимательнее, то ещё больше удивишься. Русская культура по своим традициям и истокам бесконечно далека от японских традиций. Но она нравится японскому носителю сложного этикета с миллионом правил, готовому сделать харакири из-за потных подмышек на белой рубашке. С другой стороны – веселый, лихой русский человек с религией «авось сойдет» и японская кухня с её кусочками, доведенными до бесконечного эстетического совершенства и виртуозно-вычурным отношением к происхождению, созданию и обработке исходного продукта. Как это сочетается так успешно?

Как известно, максимальной выраженности и чистоты любой феномен достигает в крайних проявлениях. А значит познать кулинарные пристрастия россиян стоит там, где они доведены до максимально изощренной степени, практически до уровня искусства. Такие места в Москве есть, имеется даже выбор. Мы считаем, что главным из них является ресторан Nobu. Это детище легендарного японца Нобу Мацухиса, имеющего одинаковые заведения не только в Москве, но и в 33 местах мира.

Как и положено любому японскому заведению, никакие воздействия извне не способны вытравить из него национальную основу. Особенно в Nobu при внимательном кураторском подходе шефа Мацухиса, регулярно посещающего свои рестораны с инъекциями идей. Конечно, чувствуется рука интернациональной команды, но японская основа её амортизировала. Но русский запрос, всё же смог повлиять на стойкого японского автора. Во всяком случае, последствия влияния специфической русской клиентуры на дух этого места нами были замечены. К великому сожалению. Хотя, может быть это и есть японский колорит, уже не отличимый от русского, мы ведь не были в других 33 филиалах неутомимого Мацухисы, да и до Японии пока не добрались.

Но, ближе к делу. Кухня Nobu, как ей и положено, состоит из небывалой красоты блюд с таким же непонятным, но чудесным вкусом. Есть это можно с удовольствием, но и с некоторым ощущением разрушителя прекрасного. Понять, что это было можно только из меню, поскольку вкусовые рецепторы не найдут аналога в предыдущем опыте. Это удивительно, это красиво, это вкусно. Конечно, это дорого, но работа и талант оправдывают цену.

А теперь о нашем, русском влиянии на японскую кухню. Его нет, если типичный японский ресторан – это место сбора крепких мужчин со стальными внимательными глазами в сопровождении моделей, вылепленных из одной формы. Возможно в японском ресторане кухня, блюда и повар идут в придачу к залу, наполненному людьми категории «из бандита в депутаты», красиво показанной в фильме «Жмурки». Во всяком случае, нам показалось, что мы переместились в 90-е годы. Вот так, зашли в лифт, он должен был поднять нас в Nobu, а мы оказались в другом времени. И никакая диковинная черная треска не мешала нам видеть сотню одинаковых ротиков в форме уточки и две сотни глаз в виде дула пистолета. И совсем уж в третье измерение супермаркета с распродажами переводил бойкий электронный саунд. Так и представляли мы, как один из обладателей стреляющих глаз говорит: «Поставь, брат, что-нибудь веселое для моей девочки», а она в благодарность надувает губки до совсем диснеевского размера.

В общем, то, что мы увидели, показалось нам особой формой японского кулинарного искусства. Идеей поместить высокую японскую кухню в кино о русской мафии. Есть, конечно же, вариант, что наш успешный русский человек при хорошей должности и завидной спутнице смог таки сделать территорию японского ресторана русской. И мы не знаем, что тут правда. Так перепутаны русский и японский взгляд на всё главное в жизни. На кулинарию, искусство, на жизнь и смерть. Но мы ушли из Nobu без четкого желания вернуться или рекомендовать его другим. Хотя было вкусно. Решайте сами, мы нашли для знакомства с японскими яствами другие места поспокойнее.